Берегом, берегом,
Долгим, над речкою
Бродит пустая душа.
Там, в полумраке,
За тусклою свечкою –
Блеск воровского ножа.
Сердце горячее,
Сердце счастливое
Примет стальную струну.
Охнув чуть слышно,
Душа сиротливая
Берегом долгим,
Дорогой тоскливою
Робко уйдет в тишину.

Угадаю тебя по шороху
листьев, ветром осенним сброшенных.
Угадаю по одиночеству,
в дом вошедшему гостем непрошенным.
По тому, как дождинки-плаксы
заставляют их жалобы слушать,
Превращаясь из чистых капель
в необъятные грязные лужи.
Угадаю тебя по травам,
чуть подсохшим, дурманно–пряным.
По разгульным, хмельным закатам,
краплаком напоенных пьяным.
Угадаю тебя по вздоху,
обронённому вдруг случайно.
По тягучему крику птичьему,
что с небес опустился печально.
Угадаю тебя по грусти,
потихоньку присевшей рядышком.
И по липкому соку сливы,
перезревшей до самого ядрышка.
По мотивам протяжно-жалобным,
распеваемым на три голоса.
По серебряным паутинкам,
что вплелись сединою в волосы.
Угадаю по боли тоненькой,
оплетающей душу ниточкой.
И по листикам акварельным,
разукрашенным мягкой кисточкой.
Угадаю тебя по воздуху -
утро первым морозцем схвачено.
Угадаю по сожалению -
все, что было – давно утрачено.
И уже не тревожит прошлое,
вспоминаю о нем все реже я.
Угадаю тебя по возрасту,
осень поздняя, неизбежная.

   А как всё начиналось хорошо,
    И то ли ангел, то ли бес на ушко
    Нам нашептал, что день и наш пришел:
    Любовь накуковала нам кукушка!
    
    Раскрыл свои нам двери звёздный час,
    О неудачах не было и речи:
    Мы их презрели, может, в первый раз
    И всё мечтали о грядущей встрече.
    
    Но дни прошли – литавры не звенят:
    Не оправдал твоих я ожиданий…
    Каких шагов ждала ты от меня:
    Обманных клятв, туманных обещаний?
    
    Мы верили в реальность наших снов,
    Да вот любить на расстояньи трудно,
    И наша виртуальная любовь
    Разбилась об обыденные будни.
    
    Не говорили клятвенных мы слов,
    Не знали сумасшедших поцелуев.
    И, как костер без поленицы дров,
    Любовь без ласок умирает всуе.
    
    …А за окном земля белым-бела,
    Огни на рампах зажигает вечер:
    Я слышу, как звонят колокола
    По нашей без фанфар почившей встрече.

Секунды ломались, как ногти, и сыпались в вечность.
И пальцы сводило в попытке часы удержать.
Останься, мой горький! Ведь жизнь, как и счастье, конечна,
И звездочка сердца вот-вот перестанет дрожать.
Зачем ты спешишь в эту черную липкую бездну?
Из порванных вен вытекает на небо рассвет
Последним "прости". И надежду искать бесполезно
В любовном бокале с цикутой прощального "нет".

Вместе счастье нам
                не праздновать
У рассвета на краю –
Мы с тобою слишком разные,
Чтобы жить в одном раю.

Только ветры непокорные
Вновь расскажут о тебе;
Мы с тобою слишком гордые,
Чтобы плакать о судьбе.

Полетим по небу искрами
Друг за другом по следам –
Мы с тобою слишком близкие,
Чтоб расстаться навсегда.

Как забыть свиданья нежные,
Как не думать о былом…
Мы с тобою слишком грешные,
Чтобы небо помогло.

Стать другою не сумела я;
Но душа не вспомнит мук.
Мы с тобою слишком смелые,
Чтоб бояться всех разлук.

И пускай не будем вместе мы
Ни во сне, ни наяву, –
Мы с тобою слишком честные,
Чтоб обманывать судьбу.

Не бывает любви несчастной,
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной.
Может быть смертельно опасной,
Но несчастной любви не бывает.
Тот, кто этого не усвоит,
И счастливой любви не стоит!

Зачехлили давно косари
Свои косы...
День – резко на убыль.
Красит осень бескровные губы
Транспарантной помадой зари.

Тополь в драном пальтишке продрог.
Поступлю безрассудно и мудро:
Сам себя награжу в это утро
Кандалами разбитых дорог...

За чертой городской простою,
Где стихает прибой листопада...
Может, в жизни всего-то и надо:
Перелетную душу свою,

Осенивши вдогонку крестом,
Отпустить с журавлями в кочевья,
Чтоб до марта не ждали деревья;
А судьба – чтоб грозила перстом...

Может, только и надо-то мне:
Неизбежность размолвок полынных;
Очи женщин, ни в чем не повинных;
Свет рябины закатной в окне;

Перебранки зимующих птиц;
Да чтоб ангелы – вдруг не отпели;
Да любви перекаты и мели;
Да гипноз этих белых страниц...

каждая женщина хочет единственным
видеть мужчину своей мечты
славным, горящим огнем таинственным,
и в этом проблема, другой - не ищи.

но только обряд посвящения в "жены"
кончен, такие настанут дела,
"месяц медовый" - проскачет как пони,
дальше начнется, просто беда:

стирка, пеленки, кричащее чадо,
может ли муж тут осилить вполне,
как удается женщие разом: -
все постирать , борщ сварить повкусней?

муж в телевизор, пялит глазенки,
дети в кроватке хором пищат.
Мать разрывается - каша, пеленки: -
будут накормлены - вот уже спят.

только нырнешь под простынку с надеждою: -
выспаться досыта хоть раз в году: -
муж уж начал своей лаской небрежною...
но лишь осталось пятно на снегу..

снег простыней, простинуть ведь придется,
что же поделать, таков твой удел...
мужу наскучит,и мире ведется: -
в ночь от тебя вот уже улетел...

утром вернется, и скажет надменно -
в командировку летал невзначай,
много работы ведь нам непременно
машина нужна, а СТРАНЕ-ведь, металл...

и начинаются тут подозрения.
правду найдешь-ли в его ты глазах,
горе в душе, а на сердце волнение,
разве таким он в твоих был мечтах.

плач и стенания, ревности сцены.
мать забывает про всё и про вся.
дети молчат, но им видно волнение,
плакать им хочется, но ведь нельзя.

и вот однажды лопнет терпение,
женщина деток в охапку берет,
ведь для неё лишь они утешение,
слабо стеная к мамаше идет.

мама поймет не прогонит и примет,
внуков накормит и сказку прочтет,
с дочкой за ужином по сто грамм примет,
дальше совместная жизнь потечет.

Муж одиноко бродит в квартире,
пусто в квартире, холодильник пустой.
так неуютно ему в этом мире,
выпьет поллитру - заест колбасой.

утром терзает себя за оплошку:
как же он мог так себя повести.
глянет в тоске он во двор за окошко,
сердце заломит от страшной тоски.

но он бодрится и дух его крепок:
Как же? Ты к маме! А я к той уйду!
сил еще много и ум его цепок-
вещи в портфель покидал находу.

Словно на крыльях летит он к подружке,
мысли свои растерял в облаках,
уж на пороге - кнопку давит натужно:
дверь открывает мужчина в трусах....

Я хочу быть любимой тобой...
Я хочу быть любимой тобой
Не для знойного сладкого сна,
Но - чтоб связаны с вечной судьбой
Были наши навек имена.

Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна...
О, пойми,- о, пойми,- о, пойми,
В целом свете всегда я одна.

Я не знаю, где правда, где ложь,
Я затеряна в мертвой глуши.
Что мне жизнь, если ты оттолкнешь
Этот крик наболевшей души?

Пусть другие бросают цветы
И мешают их с прахом земным,
Но не ты,- но не ты,- но не ты,
О властитель над сердцем моим.

И навеки я буду твоей,
Буду кроткой, покорной рабой,
Без упреков, без слез, без затей.
Я хочу быть любимой тобой.

Ты ругаешь меня "распутным",
Нажимаешь на чувство долга.
Посмотри - за окошком утро.
Разве клятвы живут так долго?

И рука твоя белоснежна,
И черты твои безупречны.
Я любил тебя слишком нежно,
Чтобы так продолжалось вечно.

Ко брюнеткам и ко блондинкам
От твоих каштановых кудрей
Убегаю. А ты, Ундина,
Слёзы вытри и нос припудри.

Ощущаю себя учёным,
Изучающим злато-копи...
Я вернусь к тебе. Размягчённый.
Подуставший от бледных копий.

Дождь со снегом,
Потом снегопад с дождем.
Нам приелась, наверное, наша обитель.
На глухой стороне голосуем вдвоем,
Может, нас подберет полуночный водитель.
Увезет за озябший наш город, за ночь.
Мы сегодня не будем скупиться на гривни.
Мы уехать хотим от безумия прочь,
Что развесило ягоды, ярче калины.
А когда облака опускались с небес,
Принимала любовь очертанья химеры,
Это хуже, чем бурей обломанный лес,
Где стоишь средь ветвей без дороги и веры.
А теперь просветленье над нами взойдет,
Нам останется только вокруг оглядеться.
Пусть водитель безумных еще подождет,
Только стоит недешево
Сердце плюс сердце.

Жди! – Ведь я ещё живая!
Жги! – Ожогом каждый стих!
У ворот зеркальных рая
Задержи – не отпусти!

Помни – в письмах нет разлуки,
Есть!– мы смешиваем кровь
Наших фраз пространство звука
Не натянуто – рвалось!

Стой! Впечатай губы в плечи!
Имя княжеское дай!
Пусть строка уходит в вечность,
Выливаясь через край.

Таю! – Сбросила оковы,
Пустишь в сон – останусь в нём!
Сросшиеся нежным Словом,
Не притворствуем – живём!

Почему я не стал богатым?
Чуть помедлив, замечу вскоре:
в прежней жизни я был пиратом,
клад зарыл, но погиб на море …

Искрой спрятан в волну тугую,
с неба высыпан звёздной пудрой
там, где тени стрекоз рисуют
серо-синий орнамент утра.

Почему я не стал счастливым?
Чуть помедлив, отвечу честно:
были счастья такие взрывы,
что судьбе становилось тесно.

Мне не выпал билет в конверте,
но пока не пополнил племя
тех, кто формулу зная Смерти,
разделил уже путь на время.

Почему я не стану птицей?
Чуть помедлив, скажу: не знаю,
может, редко мне небо снится,
может, низко во сне летаю.

Метет метель. Сугробы - словно горы.
Горит огонь. И в медленном тепле
Мне хочется быть нежным, как узоры
Морозного налета на стекле.

Ты с холода. Из самой прорвы синей
Вбегаешь, не снимая руковиц.
Дай мне губами сдунуть легкий иней
С колючих и слепившихся ресниц.

Садись к огню и отогрей колени,
Стряхни росу с оттаявших волос.
Сквозь заросли тропических растений
Глядит в окно завистливый мороз.

Да где же там - завистливый! С опаской,
Чтоб не тревожить, полуночный час
Какой-то старой белой-белой сказкой,
Сам радуясь, одаривает нас.

Снегурочка, ты снова прилетела.
Ты руки застудила на лету.
Метет метель, а нам какое дело -
За окнами черемуха в цвету.

Мы небом с тобою повенчаны,
    Мы суть - половинки любви.
    Безумно любимая женщина,
    Я руки целую твои...
    
    Не выдумать пытки ужаснее,
    Чем время в разлуке с тобой.
    Рыдая седыми ненастьями,
    Померк небосвод голубой.
    
    Но бликом надежды неистовой
    Две строчки в коротком письме.
    Глазами наивно-лучистыми
    Заря улыбается мне.
    
    И бъётся душа в исступлении,
    Мой разум томленьем губя.
    Как мука сладка предвкушения -
    Я завтра увижу тебя.
    
    Мгновеньем блаженства забытого
    Взорвётся сверхновой во мгле,
    И нас примет небо открытое
    Оставив печали земле.
    
    Нам путь из мгновенья до вечности
    Подарит небесная длань.
    Замрёт у потока у млечного,
    Времён быстроногоая лань...
    
    Мы небом с тобою повенчаны,
    Мы суть - половинки любви.
    Безумно любимая женщина,
    Я руки целую твои...
   

Значит, осень. Значит, так и надо
Чтобы ночь, и дождь, и листопад.
Значит, так и надо, чтобы рядом
Липы, перегнувшись над оградой
Выстроились в ряд.

Значит, так и надо, чтобы ветер
Волосы намокшие трепал.
Чтобы четкий лист на парапете
Замирал.

Не давая городу пощады
Льют дожди.
Значит, осень. Значит, так и надо.
Уходи.

Эта жизнь, как рассвет, без дна.
Я танцую с тобой тоску.
Выворачиваюсь – одна,
В каждом па притяженье скул.

Одиночество – странный миг,
Затянувшийся на века.
И прощанье, к чему привык,
Да остатки тепла в руках

Беспечальнее давних снов.
Начинаю мечтать о дне
И стремиться к лицу песков,
От вселенской души бледнеть.

И поместится мне в ладонь
Одиночество чьих-то дней.
Только, знаешь, меня не тронь -
Я привыкла, что так верней.

Налетает шумно летний ветер,
На березах листья теребя,
Для меня милей ты всех на свете
И за что я так люблю тебя?

Много в жизни сделал я ошибок,
Много горьких пережил утрат,
Был я груб, а где-то слишком гибок…
Повзрослев, вернулся я назад.

Круг судьбы уверенно замкнувши,
Я опять стою перед тобой.
Вспомни радость наших дней минувших,
Наших чувств блистательный прибой.

Я твои глаза не променяю
На сапфиры тысячи принцесс,
Ледники в твоей душе растают,
Ведь огонь в ней, верю, не исчез.

Если хочешь маленького счастья,
Ты меня негромко позови
И тогда я нежно склею части
Некогда расколотой любви.

    Воздух полон был пьяным яблоком,
Красным чаем и томной сдобою.
День истек, будто в устье, в надобу
Тишины заоконной. С торбою
Одиночеств, в лохмотьях горестей
Ждет ноябрь у ступеней - подати.
Ни дождей у него, ни совести –
Нищий мытарь в холодном омуте.
Не сдержать тебя оберегами.
Испеку пирог, словно снадобье:
Золотою айвовой негою
Истекает ночь в утра надобу.

Неоглядное небо моё,
Небо радости, небо печали.
О тебе мне забыть не даёт
Тёплой памяти цветозвучанье.
В стороне самой дальней, любой,
Ты со мною всегда, моё небо.
То ли быль ты моя, то ли небыль,
То ли просто фантомная боль.
День поднимется, солнцем залитый,
Ляжет ночь, звёзд манящих не счесть, -
Твой шатёр надо мной словно весть:
Чаша жизни ещё не допита.