Несколько лет назад мировые средства массовой информации облетело сенсационное сообщение: одна из самых знаменитых гейш Японии Минэко Ивасаки подала в суд на американского писателя Артура Голдена, обвинив его в клевете. Разгневанная японка утверждала, что литератор, заработавший 10 миллионов долларов на бестселлере «Воспоминания одной гейши» (в русском переводе - «Мемуары гейши»), нарушил клятву не разглашать подробностей личной жизни Ивасаки. Американец узнал подробности из мира гейш и, не только не сохранил имя Минэко в тайне, но и извратил в книге многие факты из жизни главной героини. Гейша Ивасаки объявила: клятвопреступник должен заплатить ей по суду за нанесенный моральный ущерб, а затем, в соответствии с древней самурайской традицией, она смоет позор с помощью сэппуку (харакири).

B 2001 году, ремеслу гейш исполнилось ровно 250 лет - дата его появления на свет запротоколирована с японской тщательностью. Четверть тысячелетия назад женщина впервые взяла на себя функции шута-барабанщика, развлекающего клиентов одного из борделей района Симабара в Киото. Считается, что до этого публику и проституток-юдзё имели право веселить только мужчины. Впрочем, средневековый классик японской литературы Ихара Сайкаку писал, что еще в 1658-1661 г.г. «некий слепец по имени Сюраку» обучал девушек развлечению гостей с помощью любовных песен и плясок. Учениц приглашали на один вечер, их внешний вид отличался от облика юдзё, а называли их майко. Это название до сих пор в ходу, но сейчас так зовут молодых гейш-«стажерок». Слово же «гэйко», как в Киото и по сей день частенько именуют гейш, появилось позже, как говорят, в 1751 году и эта дата стала считаться началом Традиции.

Последний мужчина оставил эту профессию в 1800 году, и с тех пор гейша стала олицетворением истинной женственности, сексуальности, утонченной красоты. Особенно - для японских мужчин. Привыкший к безмолвной и покорной жене-домохозяйке, состоятельный муж готов был отдать все за общение с ее противоположностью - раскованной, остроумной, интеллектуальной красавицей гэйко. Именно эта особенность японских гейш стала залогом их выживания и предопределила вековой конфликт с большей частью японских жен.

Еще один секрет выживания - искусство. Привычное нашему уху слово «гейша» - искаженный вариант от «гэйся», то есть «человек искусства», «мастерица», указывает на основную характеристику гейш - это женщины, в совершенстве умеющие развлекать публику с помощью тех приемов, которые были в ходу в XVIII-XIX столетиях - танцем, пением, шутками, в том числе с выраженным эротическим подтекстом. В ходе веселого застолья гейши, в отличие от скромных японских жен (которых обычно туда и не приглашают), не дают спуску в остротах подвыпившим мужчинам, подчас заставляя их краснеть. Подчеркнутый эротизм вкупе с косвенной принадлежностью к «веселым кварталам» и статусом «вечной невесты» (замужних гейш не бывает) породили миф о легкой доступности. Сами гейши считают отождествление их с проститутками если не оскорблением, то, по меньшей мере, грубой ошибкой. Чайная церемония, а не секс, непринужденный разговор, а не знание 48 поз - вот зачем идут к гейше.

Конечно, даже в японских правилах бывают исключения, а уж когда речь идет о столь тонких материях как отношения мужчины и женщины... То, что сексуальное положение гейш всегда было несколько туманным, иллюстрирует тот факт, что еще в 1779 году специальным распоряжением тем гейшам, которые работали в «веселых кварталах», было запрещено спать с клиентами проституток. Считается, что окончательную точку в этом вопросе поставило японское правительство в 1957 году, запретив проституцию. К гейшам этот указ никакого отношения не имел, что еще раз подтвердило их особый, не совместимый с продажной любовью статус.

Родина гейш - Киото, долгое время был оплотом этой профессии. Еще в начале XIX века там было уже пять районов увеселений, где работали гейши. Сейчас их шесть: элитарный и известный на весь мир Гион, менее престижный, но более демократичный Понто-тё, и малоизвестные Хигаси-синти, Миягава-тё, Камиситикэн. В alma mater первых гейш - Симабаре дела сейчас настолько плохи, что, скорее всего, его «мастерицы» в ближайшем будущем войдут в число преданий.

Вообще, вся история гейш - сплошная летопись небывалых взлетов и падений, едва не стиравших их с лица земли. Впервые киотосские «цветочные кварталы» - ханамати, оказались перед лицом жестокого кризиса после переноса столицы из Киото в Токио в 70-х годах позапрошлого века. Вместе с основными клиентами - членами правительства, крупными чиновниками и высшим офицерством туда переместилась и большая часть доходов. Опасность была столь велика, что, оставшись без столь серьезного источника пополнения бюджета, мэр Киото решил провести в 1875 году специальный праздник - фестиваль гейш. По этому поводу даже была издана брошюра на практически неизвестном тогда в Японии английском языке. Идея оказалась настолько удачной, что фестиваль провели еще несколько раз, а с 1952 года, он проводится дважды в год, и стал своеобразной визитной карточкой Киото.

Период на стыке XIX и XX столетий называют «золотым веком» гейш - престиж профессии был тогда велик как никогда. «Мастериц» насчитывалось в то время в Японии более 25 тысяч, и на поднимающейся волне национализма они были объявлены символом ушедшей эпохи, носительницами рыцарского духа великой Японии. Любовниками гейш не стыдились становиться виднейшие политики, включая премьер-министров, а обнародование таких связей добавляло популярности обеим сторонам. Апофеозом развития патриотических чувств «цветочных дам» стало создание во время русско-японской войны 1904-1905 годов Национальной конфедерации домов гейш. Члены этого «гейшевского профсоюза» ради помощи фронту даже отказались на время от обычая надевать три кимоно, сэкономив на нижнем. Сорок лет спустя гейши снова пожертвовали фронту свои одежды. Японцы шутят, что немалое количество парашютистов разбилось, заглядевшись на свои купола, пошитые из нижних кимоно непорочных майко.

Создание конфедерации не помогло избежать женщинам чрезвычайно трудного периода в 20-30 годах, когда профессия гейш вновь оказалась под угрозой гибели. На этот раз причина скрывалась в повальной моде на всё западное. Япония всё активнее открывалась миру, и в новой стране гейши с их допотопной манерой пения, древним музыкальным инструментом - сямисэном и набеленными лицами казались сущими динозаврами. Именно тогда появились альтернативные гейши, одевавшиеся в европейское платье и отплясывавшие с клиентами чарльстон. Карюкаи - «Мир ив и цветов», как часто называют особую социальную прослойку гейш, раскололся надвое и, одновременно, достиг своего предела численности - в конце 30-х годов гэйко и майко было более 80 тысяч.

Мода на чарльстон прошла, и вместе с нею исчезли гейши-модернистки. Оказалось, что японскому обществу важнее сохранить Традицию, чем ломать ее в угоду прогрессу. Сегодняшние гейши, которых осталось меньше 10 тысяч (в 1947 году их было еще меньше - 2478), внешне точно такие же, как их предшественницы двухсотлетней давности. Гейш по-прежнему приглашают на банкеты - дзасики в чайные дома, где они согласно предварительной договоренности определенное время развлекают гостей: поют, танцуют, шутят, наливают сакэ, в общем, делают то, что обычно называют «скрашиванием досуга». Умение это делать стоит даже по японским меркам чрезвычайно дорого (счет может идти на десятки тысяч долларов), и приглашений год от года становится все меньше. Сегодня позволить себе дзасики с участием таких танцовщиц могут себе позволить либо чрезвычайно богатые люди (а таких в Японии не так уж много), либо крупные фирмы, в бюджетах которых специально предусматриваются расходы «на гейш» - это очень престижно и совсем не зазорно. Помимо установленной платы, которая перечисляется на счета домов, содержащих работниц, сами гейши могут получить наличными чаевые, а могут и не получить - все зависит от клиента и консумация здесь неуместна.

В общественном смысле гейши ценны для Японии тем, что сейчас только они стали носителями духа старины: только гейши умеют носить кимоно именно так, как надо и только у них и осталось такое их количество, которое когда-то должна была иметь уважающая себя японская женщина. На наряды уходит большая часть немалых заработков современной гейши, и это такая же необходимость, как хождение в гэта - деревянных сандалиях-скамейках, высота которых зависит от статуса гейши, и которые дали толчок неоднократно охватывавшей весь мир моде на туфли «с платформой».

Ныне только гейши и майко специально обучаются чайной церемонии и по-настоящему искусны в исполнении песенок коута и игре на сямисэне, а увидеть их традиционные танцы могут все желающие на майских фестивалях в Киото. Кстати, только в Киото гейши по-прежнему живут в кварталах-ханамати. Токийские «служительницы муз» предпочитают приезжать на работу на такси, а «онсэн-гейши», то есть работающие в курортных городках близ горячих источников - онсэнов, и вовсе ходят пешком и носят лишь одно кимоно. Кстати, именно онсэн-гейши пользуются наиболее громкой славой по части сексуальной осведомленности, хотя и тут ожидать от них знания Камасутры не следует.

Многое в Карюкаи осталось неизменным и этим позволило сохраниться гейшам до наших дней. Но Япония - слишком бурно развивающаяся страна, для того, чтобы в ней оставался хотя бы один небольшой вакуум. Закрытый прежде мир ханамати впустил за свои стены журналисток: американка Лиза Делби написала интереснейшую книгу о своей «стажировке» в квартале Понто-тё. «Дрянная девчонка» Даша Асламова при помощи русских и японских друзей изведала все прелести дзасики в другом знаменитом квартале - Гионе и на личном опыте убедилась в том, что, хотя, профессия эта не из легких, сегодня никто уже не продает своих дочерей в ханамати, что бы заработать на кусок хлеба - теперь это предания глубокой японской старины. Соответственно и юным майко-сан, которых когда-то готовили с 7 лет, теперь не меньше 15 - иначе будет нарушен закон об обязательном образовании. Сами майко научились разбираться в трудовом законодательстве и бывает, что слишком уж рьяно берущиеся за учебу наставницы получают в ответ судебный иск за нарушение трудовых прав. В 1995 году даже имело место массовое выступление девушек-стажерок против условий труда, практически не оставляющих времени для личной жизни. О том, что когда-то девственность майко выставлялась на своеобразный аукцион между наиболее уважаемыми клиентами, а сам ритуал ее лишения мог продолжаться пять дней, ныне помнят лишь гэйко-ветеранки.

По-прежнему острые на язык, они говорят, что никогда не справились бы с этим делом на заднем сиденье автомобиля, как это принято у современной молодежи. Свой же творческий опыт они передают тем нынешним майко, которые еще верят в романтический флер, окружающий профессию. Около половины из них сами дочери гейш, рожденные вне брака, и живут надеждой, что смогут найти богатого клиента, который станет их покровителем - данна, обеспечит им безбедную жизнь и когда-нибудь, если уж очень повезет, возьмет их замуж. Сказка о Золушке популярна в «мире ив и цветов» как нигде. Наверное, потому, что здесь она хотя бы иногда становится реальностью.

Так или иначе, гейши существуют, и без них Япония потеряла бы значительную долю своего очарования и привлекательности. Бесполезно спорить о том, нужны ли они и сохранится ли Традиция дальше. Один японский журналист очень верно назвал гейш «пупком японского общества». Так же, как эта часть тела, они не выполняют какой-то заметной роли в жизни организма, но так же, как невозможно представить тело без пупка, так нельзя себе представить и Японию без гейш.

gorodfm.ru