И я согласилась. За его счет. Мне привезли билеты, и я потребовала телефон гостиницы, чтобы проверить, оплачен ли мой номер.
- Ты как на рынке, - оскорбился Дима
- Вопрос доверия к тебе, - выдала я тщательно подготовленную фразу, - решен мной раз и навсегда лет, по моему, десять назад! - сказала я и осталась собой довольна.
-Двенадцать, - поправил он.

Первым делом я пошла и взвесилась. Потому что вес требует серьезной работы над собой. Я - то знаю. Я посвятила этому жизнь. Результаты огорчали. Неделю придётся вообще не есть. Подруга Маша пересмотрела мой гардероб и категорически отмела все черное.
- Ты в чёрном, - сказала Маша, - старше лет на пять. Кроме того, сразу видно, что ты в депрессии.

Она открыла мне глаза! Черный - мой любимый цвет. Видимо, я давно в депрессии. Чемодан оказался практически пустым.

Я заняла денег. Купила три сумасшедшие дорогих платья и пару туфель. Соседка Лена сунула мне мобильный телефон и сказала, что будет звонить каждый день в три, в шесть и в девять. Я должна отвечать загадочным голосом с оттенками чувства. Впечатление должно создаться, что мне звонит мужчина. Что он меня любит и ждет.

Итак, я лечу в Гамбург. Неделю я жила только зеленым чаем, пытаясь вернуть себе формы двенадцатилетней давности. Мои щеки слегка ввалились, а глаза лихорадочно сверкали от голода. Получилось хорошо!

Иногда я останавливалась и спрашивала себя: "Зачем я все это делаю?" Ответ поражал своей простотой: "Что бы он увидел меня красивой. И обалдел. И понял, как ошибся когда-то. И всю оставшуюся жизнь думал только об этом…И жалел о том, что сделал каждую секунду. Не спал ночами! Мучался! И…." Тогда мое подсознание, мерзко хихикая, задавало другой вопрос: "Разве тебе не все равно?" Я тут же отвечала: "Конечно, все равно!" Немного подумав, и решив, что здесь некого обманывать, я признавалась себе, что, увы, это не так. К сожалению.

Самолеты внушают мне ужас. От понимания, что я болтаюсь среди облаков, ветров, и даже грозы, не приведи Господи, в консервной банке, леденеет сердце . Но… Уже через три часа я буду там, где мечтала быть когда-то. Меня будет встречать Дима. Юноша моей мечты. Я буду улыбаться, вести беседу, и делать вид, что не помню, как двенадцать лет назад он разбил мне сердце. Я, как и раньше, притворюсь, что мне не бывает больно.

С чего началось… Однажды, я возвращаясь из института, познакомилась в метро с молодым человеком. Звали его Паша. Был он художник. Грозился написать мой портрет. Мы обменялись телефонами, через пару дней встретились. Паша сразу честно признался, что денег у него нет, поэтому мы пойдем к его другу, у которого неподалеку дискотека, там всегда вкусно и весело. "Ну, пошли", - вздохнула я, понимая, что вечер пропал зря. Дискотека располагалась в пришвартованном корабле. Туда мы и направились. Паша весь вечер нудно пытался меня напоить и склонить к сожительству. Ничего не получилось. Кроме того, Паша демонстрировал всем, что у нас все было, и я принадлежу ему полностью и без остатка. Я томилась и скучала. Поэтому, когда ко мне подошел тот самый друг по имени Дима и загадочно прошептал мне на ухо: "Давай сбежим", я обрадовалась и сбежала.

Мы сидели в темной каюте (потому что прятались), и разговаривали обо всем на свете. Потрясающе здорово. Дима читал мне стихи. Свои собственные. Была у него, например, "Ода унитазу", из армейского периода творчества. Сути не помню, но все там было складно и ладно. Но главное, стихи о любви. Мое сердце таяло. Воздух вокруг звенел. Я пропала. И мне было даже не жаль. Мне и сейчас не жаль. Даже теперь, зная, как все сложится дальше, я бы все равно влюбилась в него изо всех сил. Дима встал, подошел ко мне. Он очень длинный, и чтобы поцеловать меня ему приходилось складываться пополам. Он подошел ко мне. Сложился. Заглянул мне в глаза и сказал: "Мы никогда не расстанемся. Я тебя не отпущу". "Теперь - подумалось мне - у меня все будет очень-очень хорошо!"

Я ушла рано утром, когда Дима спал. Я боялась, что он проснется, и будет маяться моим присутствием. Я шла домой и улыбалась. И улыбалась потом весь день. Потом (совсем потом), Дима рассказывал, что это его сразило просто: "Я проснулся - тебя нет. Просто встала и ушла. Ни телефона, ни адреса…"

Два дня я мерцала улыбками и ждала. И он появился. Тряс меня за плечи и кричал: "Ты что с ума сошла? Куда ты делась? Как ты могла!!! Я все вокруг перевернул!!!" Я смеялась, и надо сказать, была совершенно счастлива.

Мы вернулись на корабль. Жили в маленькой каюте, где совершенно невозможно было разойтись вдвоем, и мы все время сталкивались. Нас это очень веселило. Уходя, Дима меня запирал. "Это не методы!"- кричала я вдогонку, в ответ щелкал замок.

Мы любили говорить о том, как будем жить в большой квартире, варить друг другу кофе по утрам, гулять с собакой. "Мы никогда не расстанемся, - говорил он - я тебя не отпущу". У меня дух захватывало от счастья.

Все так и было… Прошло два месяца. Однажды Дима со звериным воплем "Сюрприз", повез меня смотреть очень уютную и просторную двухкомнатную квартиру у метро "Речной вокзал", которую в итоге мы сняли. И готовили по утрам кофе друг другу. Каждый со своей туркой, стоя рядом, каждый у своей конфорки. Я - для него, он - для меня. Я носила дома его банный халат. Дима меня как - то в нем застал и удивился. Я объяснила, что таким образом чувствую его рядом. Близко - близко. Соединяюсь с ним на уровне полей. "Интересная мысль", - сказал Дима и надел мой. Рукава ему были по локоть, ноги торчали, как у страуса. Смешно…

-У тебя есть загранпаспорт? - спросил Дима
Загранпаспорт у меня был просрочен.
- Срочно делай новый. Мы едем в Гамбург.

Дима подарил мне кольцо с маленьким изумрудом. "Ты моя, - сказал он, - я с тобой помолвился".

Однажды ему необходимо было уехать. По делам на два дня. Эти дни я провела в постели в обнимку с его халатом, заливаясь слезами. Он звонил каждые часа три-четыре.
-Ты как?
-Плохо
-А я вообще!
И я рыдала пуще. Когда он вернулся, я вся опухла от слез. Он обнял меня и сказал:
- Невыносимо!
- Что?
- Жить без тебя!

Прошло еще три сказочных, волшебных месяца. А потом Дима уехал. Я провожала его в аэропорту. "Я люблю тебя, ты должна мне верить", - сказал он. Мы договорились, что он устроится и за мной вернется. Ведь мы уедем надолго, надолго, на несколько лет.

Он не вернулся. И не звонил. Я ждала-ждала, я уже с ума сходила от беспокойства. Тогда я позвонила его родителям.
-У него все хорошо, - сказала мама, - он подписал контракт, работает. Странно, что он вам не позвонил.

У меня похолодело внутри. Я стала просыпаться среди ночи и долго-долго лежать без сна. От одиночества, тоски и ненужности. На меня смотрели веселые колокольчики, которые он когда-то привез мне из Нижнего Новгорода. А когда вставала утром, с тяжелой душой, натыкалась на забытые тапочки, и сердце плакало. Выбросить рука не поднималась, они ведь, как и я, у нас одна беда. Было так больно, как будто мне не останавливаясь ни на минуту, несколько дней подряд, делают аборт. Вынимают душу.

Съезжая с квартиры, я нашла свой сиротливый новый загранпаспорт.

Я вернулась домой. Дома обо мне беспокоились. Все время о чем-то спрашивали, что-то хотели, предлагали. Я запиралась в ванной, включала воду погорячее, садилась и смотрела, смотрела, смотрела…

Приезжала старшая сестра и вела меня гулять. "Есть два итога, - говорила мне она, - или он к тебе вернется, или ты его забудешь. И в том и в другом случае ты будешь счастлива". Я кивала. Буду.

Прошло время. Однажды утром я проснулась, и с удивлением поняла, что мне не больно. С тех пор прошло двенадцать лет. Были слухи, что Дима женился.

Я увидела его сразу. Он стоял среди толпы и мусолил букет цветов. Мне стало страшно. Что сейчас будет? Я пропустила весь самолет, и когда осталась совсем одна, двинулась ему навстречу. Я шла к нему целую вечность, он смотрел на меня и улыбался. Я подошла. Он обнял меня и сказал: "Господи! Я испугался, что ты не прилетела!". И выдохнул: "Уф". Я ткнулась лицом ему в живот и тоже выдохнула: "Уф". А еще… Еще мне показалось на минуточку, что так, именно вот так и должно быть. Я стояла у него в руках как будто дома. Где мне спокойно и хорошо. Где меня любят. И в этот чудесный момент в моей сумке взорвался безумной трелью мобильный телефон.
- Ты долетела? - спросила Маша
- Он здесь?- спросила Лена
- Как он выглядит?
- Вы целовались?
- Что он сказал?
- А ты чего?
- А он чего?
- А ты?
- А он?

Я так и видела их сдвинутые лбы и два уха, приникшие к одной телефонной трубке. Я поморщилась и строго сказала:
- Извините, я перезвоню позже.
Вот так. Мгновение. И волшебство исчезло.
- Ты совсем не изменилась, - сказал он
- Ты тоже, - ответила я.
Дима взял мои вещи:
- Я приглашаю тебя к себе домой, - важно сказал он.
Я несколько растерялась.
- Вообще-то я хотела бы в отель, - "держим дистанцию" решила я.
- Моя жена, - продолжал Дима, - приготовила шикарный ужин для тебя.

Минуту я беззвучно открывала и закрывала рот. "Жена! Как славно! О ней то я совсем забыла! В романтически чудесную картину нашей встречи, которую я живописала в своем воспаленном воображении, как-то не вписалась Димина жена. А она, вот умница, ужин для меня сгоношила! Просто прелесть!"

Мне стало больно и очень обидно. Я разозлилась. Захотелось дать ему по башке букетом. Жаль, не дотянусь. Вот, если бы у меня было время подумать, я решила бы, что сама во всем виновата, дурочка сама. Чего, спрашивается, я ждала? Что он предложит мне руку и сердце?! То-то… Напридумывала себе! Но времени подумать не было.

Решительно я выдернула из Диминых рук свой чемодан, повернулась и пошла. Меня душили слезы. И злость.

Дима догнал меня около такси.
- Маленький… - начал он
- Уйди! - сказала я, скрежетнув зубами, на весь аэропорт.
Я влезла в машину, взгромоздила за собой чемодан. Потом высунулась в окно и прошипела:
- Я - идиотка! Меня от тебя тошнит. Не показывайся мне на глаза!
И таки швырнула в него букетом. Сразу стало легче. Он стоял - на плечах розы - смотрел, как я уезжаю, и улыбался.

Дима приехал только под вечер. К этому времени я уже несколько часов металась по комнате. Как раненный зверь. Пришел и сказал:
- Невыносимо знать, что ты здесь, и не быть рядом.
Я ответила, что невыносимо переживать эту историю еще раз.
- Я виноват перед тобой, - сказал он
- Еще как, - усмехнулась я, - еще как!
- Прости.
- Чем ты болен?
- Язва.
- Что говорят?
- Будут оперировать.
- Ты трусишь?
- Еще как, - засмеялся он, - еще как! - помолчал и добавил. - Если ты простишь меня, все будет хорошо.
Я подошла к нему, взяла его за руки и очень искренне сказала:
- Все будет хорошо, просто замечательно.

И в эту минуту я почувствовала, что в моем сердце нет обиды, я освободилась. Мне очень его жалко. И хочется защитить. Наверное, во мне проснулся материнский инстинкт. А Дима обнял меня так крепко, что чуть не хрустнули кости, и спрятал лицо у меня в волосах. Не прочувствовал важности момента. Материнский инстинкт заснул. Так мы стояли очень - очень долго. И я размышляла о том, как бы поделикатнее эту сцену уже закончить. Не то, чтобы мне было неприятно, скорее наоборот, но у меня страшно, невыносимо затекла спина.
- Тебе пора домой, - очень ласково шепнула я.
- Нет, - отрезал он, - я никуда не пойду.
Вот тебе - на! Было ясно, что он не шутит.
- Послушай, - попыталась я уговаривать, - у меня сегодня день перегружен впечатлениями. Трудный перелет, я самолетов боюсь. Ты знаешь, встреча с тобой тоже тяжелый удар для меня…Давай мы разойдемся. Выспимся. Успокоимся, а завтра поговорим.
- Ты меня прогоняешь?- спросил он с вызовом
- Да. То есть нет. То есть да! - я решила быть твердой.
- Мне очень жаль, что тебе этого хочется, но я не уйду. Мне невыносима одна мысль, что ты здесь, а мы не вместе.
- Тебя выгнали из дома? - догадалась я
- С чего ты взяла? - удивился он
- Ну, так. Мне кажется, с ужином ты переборщил. Твоей жене могло не понравится.
- Конечно. Кому же это понравится!
- Вот какая же ты сволочь! - всплеснула я руками - Тебе мало было вытащить меня сюда, заставив изменить все свои планы и потратить кучу денег, ну и там душевных всяких сил и эмоций. После двенадцати лет молчания и отсутствия без всяких объяснений, тебе хочется познакомить меня со своей женой! А ей хочется? Ты поинтересовался? А мне? Ты как будто играешься, так нельзя! Ты развлекаешься, и делаешь мне больно!
- Что ли ты любишь меня? - спросил вдруг Дима.
- Конечно, нет. Что за чушь! - слишком быстро ответила я.
- А-а-а, - сказал он.
Повисла пауза.
- Дай мне покурить, - попросила я.
- Я не люблю, когда ты куришь.
- Ой, ну знаешь что, - меня уже все начало раздражать, - не строй, пожалуйста, из себя! Воспитатель!
- Тут недавно мне приснился сон, - начал Дима - Как будто у меня день рождения. Гости собрались, родственники. А хозяйка - ты. На стол накрываешь, убираешь, делаешь что-то и все время молчишь. Я смотрю на тебя и жду, когда же все уйдут, мы сядем с тобой рядом и обо всем поговорим. Как давно, как раньше. Я смотрю на тебя и думаю: "Как хорошо! Теперь все правильно, все на своих местах. Ты здесь, так и должно быть. Как же раньше могло быть иначе!" Я проснулся, и весь день был совершенно счастлив, как в детстве, когда все, кого ты любишь, рядом. Я еще тогда хотел позвонить тебе, все время думал об этом. Не знал, что сказать. Мне все эти годы было важно любишь ты меня или нет! А потом я попал в больницу. Там доктора в истерике: "Болезнь запущенна! Срочно на стол!" У меня такое предчувствие появилось, очень ясное, что ты - мое спасение. Что я умру без тебя… И вот, ты приехала. Я так боялся, когда тебе звонил. А ты приехала совершенно такая же, как тогда. И я с ума схожу от того, что ты рядом. Пожалуйста, не прогоняй меня. Я буду в кресле всю ночь сидеть, только не прогоняй.

Мы не расставались пятнадцать дней. Засыпали, взявшись за руки, и просыпались. Мы договорились, что я побуду рядом, пока не сделают операцию. Накануне его обследовали еще раз, и операцию решили отменить. Что-то там стало гораздо лучше, наладилось само-собой. Я пошла и взяла билет домой. Нужно же мне когда-нибудь возвращаться. Я не сказала, когда именно улечу. Не хотела, чтобы он меня провожал, как бы мы стали прощаться… Я летела в самолете, и мне было пусто на душе. Мне хотелось плакать сто лет, но совершенно не было слез. И я еще не знала, что под моим сердцем происходит волшебство: растет и делится клеточка, растет и множится моя любовь… И я больше никогда не буду одинока.

Оксана Онисимова